Софья Ролдугина - Кофе и мед [СИ]

— Я просто обязан добиться от вас урока фехтования.

— Не боитесь, что я соглашусь, мистер Рэндалл?

— Напротив. Редко можно встретить человека, у которого столь же, гм, благородные увлечения.

— Что ж, тогда почему бы нам… — тут дядя заметил меня и снова состроил умеренно кислую мину: — Впрочем, договоримся позднее.

После тёплых прощаний — Мадлен обняла меня на пороге, не обращая внимания на возмущённые взгляды Клэра — мы с Мэтью шагнули навстречу метели.

Город накануне Сошествия обернулся царством злого холода и колючих снегов. Во время утренней прогулки ничто не предвещало ненастья, но уже после обеда сгустились тучи и налетел ветер, такой свирепый, что где-нибудь на открытой площади он мог бы с лёгкостью опрокинуть неустойчивый старомодный экипаж. Более приземистые и тяжёлые автомобили кое-как справлялись с непогодой, но ползли по обледенелым дорогам медленно, а двигатели надрывно ревели.

— Похоже, многие сегодня опоздают на маскарад, — заметила я, глядя в окно.

— Не удивлюсь, если мы окажемся в их числе, — предположил Мэтью.

И оказался прав.

Спустя час мне уже хотелось только одного — оказаться поскорее в тепле и выпить чего-нибудь горячего. Увы, рассчитывать на это не приходилось. Его Величество, разумеется, следовал пословице «Кто на Сошествие недоедает, тот весь год голодает». Но подавали гостям только порционные блюда, лёгкие закуски, вина и ликёры, и то — в залах для отдыха, наверняка изрядно переполненных сейчас. О кофе с перцем, об имбирном чае и даже о глинтвейне даже мечтать не следовало… Оставалось надеяться только, что танцы разгонят кровь.

Дворец показался, когда я устала ждать.

Метель не застала королевскую прислугу врасплох. Несколько весьма крепких мужчин споро очищали ступени едва ли не под ногами гостей, никому, впрочем, не мешая. Приглашения у нас проверили быстро и тут же проводили в холл. Причём офицер Особой службы обменялся взглядами с Мэтью, пока я надевала дубовый венок, и едва заметно кивнул, точно старому приятелю, хотя мы уже были в масках. Внутри, к счастью, было значительно теплее, и перспектива отдать меховую накидку служанке теперь не настолько ужасала.

Хотя, каюсь, я не отказалась бы от немодной, зато тёплой шерстяной шали. Хорошо ещё, что мисс Рич сделала платье достаточно тёплым, без открытых плечей…

— Наследница Алвен и Лисий Принц!

Громогласное объявление распорядителя застало меня врасплох. Вздрогнув, я словно очнулась от забытья и лишь тогда обратила внимание на своего спутника — точнее, на его костюм.

На первый взгляд Мэтью выглядел совершенно обыденно. Старомодные охотничьи сапоги, пышная рубашка и камзол того оттенка зелёного, который также всегда подходил и мне самой. Но маска была изумительной. Сделанная из кусочков меха, нашитых на плотную основу, она закрывала верхнюю половину лица и формой точно повторяла морду лисы, только больше по размерам, чем у настоящего зверя. Человеческие глаза в прорезях смотрелись настолько чуждо, сюрреалистически, что по спине пробегал холодок.

Из-под камзола высовывался пушистый рыжий хвост.

— О, — только и сумела сказать я и добавила через силу: — А это не слишком… натуралистично?

И, готова поклясться, хвост дёрнулся, как настоящий.

— Не беспокойтесь, он на проволоке, — успокоил меня Мэтью и добавил уже менее уверенно: — Кажется.

Мы прошли в главный зал. Гостей пока ещё было не так много. Наверное, поэтому распорядок бала немного изменился — точнее, сдвинулся. Его Величество с леди Виолеттой, теперь уже официальной своей невестой и будущей королевой Аксонии, вышел на открытое место спустя примерно полчаса после нашего появления — наступил черёд «Гран Марча»…

Согреться, впрочем, этот танец не помог.

После прибытия мы вместе с Мэтью уже успели дважды обойти зал. Я старательно вглядывалась в толпу, пытаясь найти знакомых. Дам в розовом было несколько, но ни одна из них и близко не походила на леди Абигейл. Зато двое юношей в почти одинаковых костюмах напоминали Дагвортских Близнецов — что ж, семейные приглашения вполне могли достаться им, благо возраст уже позволял.

А вот Фаулер на сей раз вряд ли присутствовал…

Однажды мне померещилась издали медная маска, но именно что померещилось. Разочарование оказалось почти болезненным.

— Леди Виржиния, ещё один танец?

— Пожалуй, пропущу, — машинально откликнулась я.

Взгляд у Мэтью стал тревожным.

— Вы нехорошо себя чувствуете?

— Метель меня утомила, — солгала я, не желая признаваться, что выискиваю глазами другого мужчину, который, скорее всего, не появится вовсе. — И хочется пить.

— Желаете чего-то особенного? — не растерялся он. — Только скажите. Здесь не только вино подают… если, конечно, знать тайное слово.

Прозвучало это презабавно — и крайне загадочно.

— А кофе можно достать? — шутливо осведомилась я. И, прежде чем Мэтью отправился выполнять просьбу, исправилась: — Нет, настолько особенного не нужно. Вы сумеете найти что-то согревающее, но не пьянящее? Хочется сохранить ясную голову.

— Будет исполнено, — кивнул он с исключительной серьёзностью. Только хвост опять легкомысленно качнулся из стороны в сторону, портя игру.

Мы условились, что ожидать я буду в ближайшем зале для отдыха. Самое верное, если только не желаешь постоянно отказываться от приглашений на танец. Тем более что снова играли контрданс, а за ним должен был последовать и первый вальс.

«В прошлом году я провела его с Крысоловом», — вспомнилось некстати.

Во рту появился неприятный металлический привкус.

Чтобы отвлечься от раздражающих мыслей, я принялась снова разглядывать гостей. В зале для отдыха их оказалось немного. Одна из тех леди в розовом — разумеется, не Абигейл; мужчина в костюме охотника; какая-то снежная принцесса — девица в исключительно пышном белом платье и в короне; несколько пиратов, почти одинаковых и различающихся лишь комплекцией; наконец, долговязый «волк» из сказки и хрупкая леди в насыщенно-красной накидке… Костюмы у этих двоих оказались занимательные. Я, признаться, неприлично увлеклась, разглядывая причудливую вышивку на кроваво-алом бархате, когда вдруг ощутила на себе чужой взгляд.

Раньше мне казалось, что такое случается только в дурных романах: невыносимая тяжесть, которая появляется лишь потому, что кто-то смотрит на тебя. Столь сильная, что невозможно даже голову повернуть, а каждый вдох даётся с трудом. И вокруг плеч точно смыкаются чугунные обручи…

Резко запахло вербеной.

Тяжесть исчезла — не сразу, но спустя долгих тридцать ударов сердца. Я обернулась, однако успела разглядеть лишь край голубого платья. А затем позабыла и об этом, потому что раздался голос, искажённый металлической маской:

— Леди скучает?

— Скучать на маскараде в ночь на Сошествие — преступно, — отшутилась я, не раздумывая, и повернулась теперь уже в другую сторону, медленно, словно бы нехотя. Сердце жалко трепыхнулось и заколотилось быстрее; воздуха стало не хватать. — Да и в целом скука — для тех, кто не умеет занять себя.

— И чем вы занимаете себя, позвольте спросить?

Голос его был прежним, о, да. Но вот одежда… Если в прошлом году маскарадный костюм напоминал старинные алманские наряды, то теперь навевал мысли о гипси. Роскошь для бедных, граничащая с безвкусицей: коричневые брюки, ярко-зелёная рубаха, кожаная безрукавка, расшитый золотом пояс, высокие сапоги… И, в довершение — шляпа, украшенная павлиньим пером.

Не понять, что означает такой костюм, было невозможно. Как ни хочется иногда оставаться в неведении, порой это невозможно: снова и снова отворачиваешься от судьбы, а она со смехом обходит кругом и выплёскивает в лицо бокал, из которого ты отказалась пригубить.

Весьма жестоко, если задуматься…

А Крысолов глядел на меня и невозмутимо ждал ответа.

— Я? О… — Равно привычные и бессмысленные отговорки растворились без следа, и пришлось отвечать честно. — Любуюсь чужими костюмами. Некоторые из них… поражают.

И я даже не солгала.

Крысолов склонил голову к плечу:

— Не могу не согласиться. Ваш костюм как раз из таких. Леди Метель расцвела, и на смену холодным снегам пришла зелёная листва, живая и прекрасная. И это внушает надежду. Возможно, ложную, — добавил он едва слышно и протянул мне руку. — Скоро начнётся первый вальс. Я буду счастлив, если вы подарите его мне.

— В таком случае не могу отказать вам.

Мы вернулись в главный зал. Вскоре заиграла музыка. В танце Крысолов вёл мягко, бережно — куда осторожнее, чем раньше. Так, словно на плечах мы несли драгоценный и хрупкий груз. Каждый шаг отдавался в голове лёгким стеклянным звоном, тело постепенно становилось невесомым. Я не шла, а плыла, как во сне; кажется, запрокинь голову к потолку — и увидишь парящего под потолком двойника, перевёрнутого и полупрозрачного. А рядом скользили другие пары, отделённые от нас невидимой стеной. Розовый атлас, голубой шёлк, алый бархат, жёлтая органза — как дым, зелёная парча и вновь голубой шёлк… Сквозь вербеновый дурман просочилось ощущение призрачной опасности — и отрезвило меня.